Наполеон I в России

	Верещагин, Василий Васильевич
	«Наполеон I в России», «1812 год»
	масло. 202 × 320 см
	Государственный исторический музей, ; филиал — музей Отечественной войны 1812 года
	Медиафайлы на Викискладе

«Наполеон I в России», «1812 год» — известная серия картин Василия Верещагина, посвященных Отечественной войне 1812 года.

История

Серия была начата ещё в Париже. До конца жизни художник занимался её воплощением, тем не менее, серия осталась незаконченной.

«Осуществляя эту серию полотен, Верещагин отнёсся к задаче с большой ответственностью и проделал огромную исследовательскую работу, изучив массу исторических материалов, воспоминаний современников, написанных на нескольких европейских языках. Он лично обследовал поле Бородинской битвы, ознакомился с многочисленными реликвиями и памятниками эпохи, создал множество этюдов и зарисовок. Он даже написал большую, очень серьезную книгу „Наполеон I в России. 1812. Пожар Москвы. — Казаки. — Великая армия. — Маршалы. — Наполеон“ (1895), основанную на документальных данных. В серии о 1812 годе художник использовал и свои впечатления от Балканской войны, что сообщило новым произведениям большую убедительность»^[1].

В этом цикле он стремился «показать великий национальный дух русского народа», а также «свести образ Наполеона с того пьедестала героя, на который он внесен»^[2].

Состав

Цикл включает 20 картин, а также этюды, рисунки и незаконченные композиции. Сам Верещагин делил её на 2 части. Первая (17 картин), с подзаголовком «Наполеон I в России», изображала основные эпизоды кампании, от Бородина до зимнего перехода французов. Вторая (3 картины), называемая «Старый партизан», рассказывают о партизанской войне.

Картины: «Не замай — дай подойти!», «С оружием в руках — расстрелять!», «В штыки! Ура, ура!», «В Кремле пожар», «В Успенском соборе», «Маршал Даву в Чудовом монастыре», «В Городне — пробиваться или отступать?», «На этапе. Дурные вести из Франции», «На большой дороге. Отступление, бегство» (все 1887—1895 гг.), «Перед Москвой в ожидании депутации бояр» (1891—1892), «В Петровском дворце», «Возвращение из Петровского дворца» (обе — 1895 г.), «Зарево Замоскворечья», «Ночной привал Великой армии» (обе — 1896—1897 гг.), «Наполеон на Бородинских высотах» (1897 г.), «Поджигатели» (1897—1898 гг.), «Конец Бородинского боя», «Сквозь пожар», «Наполеон и Лористон», «На морозе» (все — 1899—1900 гг.).


№	Название	Описание	Год создания
1	«Наполеон I на Бородинских высотах»	Бородинская битва, начало. 26 августа 1812, Шевардинский редут.	1897
2	«Конец Бородинского боя»	Бородинская битва. 26 августа 1812, вечер	1899—1900
3	«Перед Москвой в ожидании депутации бояр»	2 сентября 1812 года. Поклонная гора. Захват Наполеоном Москвы	1891—1892
4	«В Успенском соборе»	Успенский собор Московского Кремля, сентябрь 1812. Захват Наполеоном Москвы	1887—1895
5	«В Кремле — пожар!»	Около 4 сентября 1812. Московский пожар (1812). Кремлёвская стена	1887—1898
6	«Сквозь пожар»	4 сентября 1812. Московский пожар (1812). Наполеон, вынужденный спасаться из Кремля, покинул его пешком, направляясь к Арбату^[2], заблудился там и, едва не сгорев, выбрался к селу Хорошеву; переправившись через Москву-реку по плавучему мосту, мимо Ваганьковского кладбища, он дошёл к вечеру до Петровского дворца.
7	«Зарево Замоскворечья»	Ночь с 5-го на 6-е сентября 1812. Московский пожар (1812). Замоскворечье. Четко вырисовываются Спасская башня в Кремле и купола храма Василия Блаженного. Что-то горит на Красной площади; там в ту пору находились разные старые деревянные постройки^[2].
8	«Маршал Даву в Чудовом монастыре»	Сентябрь 1812. Луи Даву, Чудов монастырь, в алтаре. Царские врата открыты настежь, перед ними часовой.	Вариант в Минском музее
9	«В Петровском дворце (в ожидании мира)»	5—6 сентября 1812. Петровский путевой дворец
10	«Возвращение из Петровского дворца»	6 сентября 1812 (Тверская улица?). Наполеон, узнав о том, что Кремль остался в полной сохранности, решил возвратиться туда^[2].
11	«В покоренной Москве» («Поджигатели» или «Расстрел в Кремле»)	Сентябрь 1812	1897—1898
12	«Наполеон и маршал Лористон» («Мир во что бы то ни стало!»)	После 23 сентября 1812. Жак Лористон был принят Кутузовым 23 сентября при Тарутине, но тот не захотел вести с ним мирные переговоры. И маршал был вынужден вернуться к Наполеону, не исполнив поручения^[2].	1899—1900
13	«В Городне — пробиваться или отступать?»	После 12 октября 1812. В маленькой деревушке Городне, в нескольких верстах от Мало-Ярославца, в дни после сражения при Мало-Ярославце 12-го октября, где французы были разбиты. Сидит Наполеон; у противоположного конца стола — Мюрат. Тесной группой стоят маршалы Франции — Бертье, Бесьер, Даву, Мутон. Мнения собравшихся маршалов разделились, и Наполеон единолично принял стратегическое решение отступить перед русской армией^[2].	1887—1895
14	«На этапе. Дурные вести из Франции»	Конец октября 1812. Маленькая сельская церковь на подходе к Смоленску. На заднем плане кровать Наполеона. Верещагин писал её с оригинальной кровати в собрании ГИМа. Привезённые известия (курьер граф Дарю) — о заговоре в Париже, организованном Мале из-за новостей о поражении Наполеона^[2]. Существует подготовительный этюд «Иконостас церкви Иоанна Богослова на Ишне близ Ростова Ярославского». (1888)	1887—1895
15	«На большой дороге. Отступление, бегство…»	Большая дорога из Красного по направлению к Минску. Закутанный в шубу Наполеон возглавляет шествие.	1887—1895
16	«Наполеон в зимнем одеянии»
17	«Ночной привал Великой армии»	Великая армия	1896—1897
18	«Не замай! Дай подойти»	Крестьяне подстерегают французов в засаде (Партизанская война 1812 года в России)	1887—1895
19	«С оружием в руках — расстрелять!»	Наполеон, отвлекшись от костра, где он грелся с Мюратом, приговаривает партизан к смерти^[2].	1887—1895
20	«В штыки! Ура! Ура!» («Атака»)	28-го октября французы вступили в Смоленск и 31-го направились дальше по дороге к Красному. На этом переходе и разыгрался тот эпизод. Русские войска под начальством Милорадовича и принца Евгения Вюртембергского ударили солдат вице-короля Евгения Богарне. Вице-король хотя и пробился, воспользовавшись темнотой ночи, в Красное, тем не менее потерял около двух тысяч человек убитыми и ранеными, одно знамя и семнадцать орудий^[2].	1887—1895

Кроме того, Верещагин оставил ряд незаконченных картин («Наполеон при Березине»), этюдов и набросков о событиях 1812 года, а к 100-летию войны намеревался написать картины «Занятие Смоленска», «Канун Бородинской битвы», «Совет в Филях» и др. (замысел не осуществлен)^[2].

Верещагин также выступил автором двух книг, иллюстрированных этими картинами («1812 год» и каталог с пояснением к его картинам: «Наполеон I в России»)^[2].

Судьба

Серия впервые была показана в Москве и Петербурге в 1895—1896 годах. Причём художник сопровождал выставку шумовыми и визуальными эффектами — в зале были разложены дымовые шашки.

Желающих приобрести её не нашлось. Наконец, в 1902 году после долгих переговоров правительство купило её и передало в Русский музей. Позже серия была перевезена в Москву, в Исторический музей.

Такие задержки были связаны с восприятием цикла публикой.

«Разве такого Наполеона мы привыкли видеть? — спрашивали художника. Верещагин отвечал, что по свидетельствам современников, Наполеон шел впереди колонны, опираясь на берёзовую палочку, в польском костюме. Такого Наполеона искусство Европы не знало. Это вызвало оторопь, недоумение и неприязнь. Собственно говоря, осуждению подверглась вся серия „1812 год“. Если бы художник только разрушал миф о бытующем в те времена „рыцарстве“ французской армии и непогрешимости Наполеона! На его картинах нет парадных изображений русских полководцев или царя, зато три самые большие картины он посвятил крестьянским мужикам — партизанам. В то же время российская публика была в полном восторге»^[3].

«Ужасный лик войны», испугавший официальных лиц и критиков, потрясал посетителей своей правдивостью и выразительностью, утверждает искусствовед Андрей Рейнер: «Для нас привычно и уже хрестоматийно смотреть на произведения Верещагина. Мы все живем в другом информационном пространстве с очень „жёсткими“ фильмами, „жёсткими“ картинами. А тогда это было откровение, и его картины воспринимались как что-то из ряда вон выходящее. Только ужас войны, без парадных красот»^[3].

«Судьба картин о 1812 годе в течение многих лет оставалась неясной. Предназначенные для музеев или больших дворцовых зал, картины не привлекали частных меценатов. Царское же правительство упорно отказывалось от их закупки. Интересен в этом отношении найденный недавно архивный документ. Это ходатайство перед царем шефа Русского музея в Петербурге великого князя Георгия Михайловича от 25 января 1900 года о приобретении для коллекций музея хотя бы семи картин Верещагина из серии 1812 года. На документе сохранилась характерная собственноручная резолюция Николая II: „Нахожу желательным приобретение одной из картин Верещагина эпохи 1812 г. для музея. H [иколай]“. Ясно, что такое решение царя было абсурдным. Мог ли согласиться художник продать только одну картину из тех двадцати, которые составляли целостную, неделимую серию?! Только в преддверии столетнего юбилея Отечественной войны царское правительство, под сильным давлением общественного мнения, вынуждено было приобрести серию и отправить её в Москву»^[1].

Новое время

В 2010 году состоялась выставка «1812 год в картинах Василия Верещагина» в преддверии открытия нового музея. В 2012 году впервые выставлена целиком в постоянной экспозиции музея — Музее Отечественной войны 1812 года (открытие 6 сентября 2012 года)^[4].